ДИТЯ

ы спишь. Ты выглядишь такой … умиротворенной … когда спишь. Такой юной, такой невинной. Когда ты просыпаешься то стоишь высокая и гордая, волосы подобно теням, скользят вокруг твоего лица, огонь полыхает в твоих глазах, и ни кто не смеет смотреть на тебя, ибо ты прекрасна и опасна как Майа. Но когда ты спишь, ты становишься собой. Дитя.

Понимаешь ли ты, что делаешь, дитя? Ты утверждаешь, что любишь, но все же понимаешь ли ты, что это значит? Ты говоришь, что сделала бы все для того, кого любишь, дитя, но все же, знаешь ли чем может оказаться это "все"?

Ты не знаешь. Ты проводила дни в мире, танцуя под звездами. Ты не представляешь что такое о печаль, боль, кровь, стекающая в воду, тьма, расползающаяся по земле. Ты пристально смотришь на меня и говоришь мне, что спасешь возлюбленного, и я не знаю смеяться или плакать над детской наивностью, что звучит в твоих словах. Ты проклинаешь меня и приказываешь отпустить тебя. Говоришь, что если бы я действительно любил тебя, то не удерживал бы здесь против твоей воли!

Дитя, я хочу сказать, я держу тебя здесь, потому что люблю. Я не хочу обладать тобой, как ты думаешь. Я знаю, что выйдет из "любви", которая на деле таит в себе лишь алчбу и жадность – ведь я видел, что моя мать покинула отца из-за этого. Потому что он не любил ее, он просто хотел, чтобы и эта драгоценность из  меди принадлежала только ему. Я не эгоистичен, дитя, и не ревнив.

Ты так молода, так беззаботна, так невинна … и все же, это не поможет тебе, если ты попадешь в руки Черного Врага. Ты знаешь, что он может сделать с тобой, дитя? Что ты знаешь об ужасе, о шрамах, что остаются не только на плоти, о глазах, наполненных страданием, о криках в темноте, о мучениях, слишком ужасных, чтобы говорить о них, об отрубленных руках и изуродованных лицах, о fлar, искаженной и сломленной? Ничего.

Я знаю. Я помню, как мой брат, другой ребенок, невинный, беззаботный и гордый, вошел прямиком в западню Моргота. Я помню, кто … нет, чтовозвратилось  назад, и это был не мой брат. Мой брат был радостен, мой брат был невинен, мой брат был добр, мой брат никогда бы не обидел живое существо … мой брат был красивым ребенком, смеющимся в Форменосе. Это … существо …что возвратилось, было покрыто шрамами. Преследуемо воспоминаниями. Смертельно ранено и телесно и духовно. Эльф с мертвыми глазами, уже не красивый и не ребенок. Сломленный. Он … оно… старается не показывать этого, пытается скрыть осознание своего поражения в глазах, прячет это за своей яростью и мучениями и страстной жаждой мести, с рычанием рубя yrch на поле битвы. Но я вижу, что оно сломлено, побеждено, и все, что осталось - это бессмысленная борьба животного, уже полностью сознающего собственную гибель. Я вижу глубже, чем оно думает. Чем он думает. Часто я притворяюсь, что не вижу, говорю себе, что не вижу, когда он просыпается ночью с криком, хватаясь за воздух оставшейся рукой, в его глазах, устремленных на меня,  постоянно возвращающиеся воспоминания, и я понимаю, что он - мой брат, мой старший брат, и когда-то невинный ребенок, смеющийся в Форменосе …но он сильно изменился, ибо шрамы столь глубоки, и огонь его fлarушел, и теперь остался только пепел.

Пепел. Ты понимаешь, что это означает, дитя? Ты хочешь бежать прямо в пасть к Морготу и больше никогда не вернуться … или хуже, вернуться такой, каким стал мой брат? Ты хочешь, чтобы я увидел, что огонь в твоих глазах, стал пеплом, твое лицо покрыто шрамами, а твое тело запятнано? Ты хочешь, чтобы я услышал, как в твоем голове прозвучит, что твой дух сломлен, как и дух моего брата? Слышал, как ты кричишь во сне, когда тропа снов становиться дорогой, по которой приходят кошмары? Ты не знаешь, как часто мой брат молил меня убить его, как часто я отказывался …смогу ли я также отказать и тебе, дитя?

Это не должно произойти. Беги домой, ребенок. Беги домой к матери и отцу, они ждут тебя. Они знают, что ты можешь потерять. Забудь о том, что все это когда-то было  - забудь своего возлюбленного, забудь моего двоюродного брата, ибо они оба мертвы. Забудь меня. Видишь? Я не ревнив, я не жаден. Я не хочу удерживать тебя здесь, я хочу только уберечь тебя от тех, кто мог бы причинить тебе боль. Разве это не достойно похвалы, нет?

Ты выглядишь такой умиротворенной, когда спишь, такой маленькой, такой невинной. Я даже почти готов обмануть себя и поверить, что ты понимаешь, почему я делаю то, что я делаю, и прощаешь мне свое заключение.

Но ты просыпаешься, и ты уже не ребенок, но эльфийская Владычица, грозная  и недосягаемая. Ты шипишь прямо мне в лицо, ты проклинаешь меня, и пробуешь убежать, и я ловлю твою руку. Ты смотришь на меня глазами полными ненависти, и это причиняет боль большую, чем я смею себе признаться, потому что я люблю тебя. Я люблю тебя столь же сильно сколь я любил … люблю … моего брата, и я не хочу увидеть тебя сломленной подобно ему. Почему ты не можешь понять? Тебе больно, я понимаю. Ты - дикая, свободная душа, птица, парящая свободной от оков в небе, и ты не хочешь снова оказаться в клетке. Но я должен запереть тебя в клетке, ведь если позволить тебе лететь к своему любимому, тебя поймают, и твои крылья будут сломаны, и певчая птица, которая не поет в клетке, никогда не запоет снова. Пожалуйста,  перестань смотреть на меня так! Я хочу помочь тебе, я хочу спасти тебя, спасти тебя от твоей глупой, детской любви, которая уничтожит тебя! Неужели ты не видишь? Твоя мать - Майа, все говорят, ты должна видеть! Перестань смотреть на меня, смотреть на меня глазами пылающим таким огнем, глазами, наполняющимися гневом, обжигая… Перестань … перестань … перестань …мучить … меня …

Он лежит, бездыханно распростершись на полу с  побелевшим лицом, а позади него скрипит дверь, закрываясь. Кровать пуста.